Верийский квартал и Земмель
Вьющаяся китайская роза или гибискус, очень распространена в Тбилиси, в Сололаки, Верийском квартале, на бывшем Михайловском, нынешнем проспекте Давида Агмашенебели, можно сказать, цветочный символ старого города.
В центре города находится станция метро " Площадь Руставели". Колонны станции отделаны великолепным салиетским мраморовидным известняком и, если приглядеться внимательно, можно обнаружить на мраморном срезе одной из колонн окаменелого моллюска - аммонита Юрского периода.
Когда-то город кончался возле Московской заставы. Сейчас здесь один из центров современного города - площадь Шота Руставели, средневекового гениального поэта времен царицы Тамары, автора эпоса "Витязь в тигровой шкуре" .
Отсюда и начинается старый Верийский квартал, романтическое место, квартал, поднимающийся крутыми улочками к подножью горы Святого Давида. Площадь Руставели это перекресток - вниз идет бывший Верийский спуск, вверх несколько улиц - бывшая Московская, а теперь братьев Какабадзе, бывшая Измайловская (ныне Барнова), которая была названа именем тифлисского городского головы, а до этого называлась Кирпичной, Ольгинская, названная так в честь великой княгини Ольги Федоровны, супруги великого князя Михаила Николаевича, наместника на Кавказе, младшего сына императора Николая Первого. Ольгинская шла вниз, к тому месту, где сейчас площадь Героев, а раньше там был установлен массивный крест - на этом месте перевернулась коляска с императором Николаем Первым.
Император Николай Первый: "Я выехал из Тифлиса 12 октября рано утром. Мне дали кучера, который или не знал своих лошадей, или не умел ими править. Этот дурак начал с того, что стал их стегать перед спуском с довольно большой крутизны, несколько раз прикасающейся к краю бездонной пропасти. Вдруг лошади понесли. Признаюсь вам, что минута была не шуточная. Опасность грозила очевидная, без всякого средства спасения; я встал в коляске, чтобы пособить кучеру сдержать лошадей, однако напрасно; мне пришла нелепая мысль выскочить из коляски, но Орлов разумно догадался удержать меня. Мы уже видели перед глазами смерть, как вдруг сильным толчком опрокинулся экипаж и отбросило нас в сторону; я перекувыркнулся несколько раз и тем на этот раз отделался; Орлов порядочно ушибся; коляска, опрокинувшись, легла на два пальца от пропасти, в которую без этого падения мы неминуемо были бы сброшены; а как коляска находилась близко от края дороги, доказательство вам то, что обе уносные повисли над пропастью на одних недоуздках, удержанные единственно тяжестью опрокинутого экипажа. Мы встали на ноги, немножко ошеломленные нашим полетом, и возблагодарили Бога за чудесное спасение.
Между тем весь передок коляски был сломан. Так как у нас в Тифлисе имелась запасная, то я оставил на месте Орлова распорядиться экипажами, а сам продолжал путь верхом на казачьей лошади, и упал всем, как снег на голову, в Квишете, у подножия главного перевала Кавказского хребта".
"Переехав по мосту небольшую речку. протекающую в овраге, покрытом красивыми садами, и называемую Верой, вы опять начинаете подниматься в гору. Здесь ваше внимание невольно заинтересовывается стоящим у дороги огромным железным крестом. Он воздвигнут в память чудного спасения покойного императора Николая, когда, при выезде его из Тифлиса в 1837 году, лошади понесли, и хотя экипаж был опрокинут, но без дурных последствий для седоков - императора и графа Орлова".- Ольшевский М.
На углу Ольгинской и Цхнетской, которая вела к Университету, стоял интересный дом в псевдо- мавритано-готическом стиле.
Теперь там филармония. Ниже находился Ольгинский повивальный институт. И сейчас там Родильный дом.
Роскошный дом, построенный по проекту архитектора Оболенского купцом первой гильдии Мелик-Азарьянцем, имевшем меднолитейные заводы и медные рудники в Зангезуре. Народная молва гласила, что будто бы на первом этаже в вестибюле дома лежал куртан под стеклянным колпаком, который должен был напоминать потомком об их простом происхождении. Куртан - это такая плоская ковровая или войлочная подушка, которая крепилась ремнями на спине и служила для переноски тяжестей носильщиками - мушами на Кавказе. Судьба Мелик-Азарьянца после советизации была трагической - умер в нищете, хоронили на собранные деньги. Журналистка Елена Орагвелидзе написала статью в "Вечернем Тбилиси", когда в Тбилиси приехал из Франции внук Мелик-Азарьянца. Высокий худощавый молодой человек, скромный преподаватель, снят на на фоне роскошного дома своего деда. Статью можно посмотреть, щелкнув по ней.
Аптека Евгения Земмеля. Народ стоит на остановке трамвая, которая провозглашалась кондуктором: "Земмель!" Говорили - "живут на Земмеле, пойдем на Земмель". Так и осталось. Но постепенно забывается. Все эти названия - Головинский, Земмель, аптека Оттена - признаки истинного тбилисца.
А это старые рецепты. Вот надпись на одном из них:
Аптека Евг. Земмель. Телефон № 628.Тифлис. Угол Ольгинской и Верийского спуска.
Управляющим аптекой в 1914 году был П.А. Гедговд.
На Ольгинской улице была еще аптека Э.З.Зелькина. Там провизором работал И.М.Вольф.
На Верийском спуске в доме № 21 имел свое фотоателье известный тифлисский фотограф Шихман.
Верийский мост, к которому можно спуститься от Земмеля по Верийскому спуску. Он виден на фотографии. По мосту едет конка. На Верийском спуске дом - со спуска он двухэтажный, а со стороны реки пятиэтажный. Больше никаких строений нет. Сейчас это выглядит по другому, конечно, но дом так и стоит. Возле него было много строений, но все разрушены и ведется новое строительство. В этом доме жил блестящий грузинский писатель Михаил Джавахишвили. А напротив, через дорогу, в построенном уже в советское время доме, жил Л.Берия, его будущий палач. На Верийском спуске в 1919 году двумя террористами-большевиками была брошена бомба в коляску, в которой ехал знаменитый генерал Николай Николаевич Баратов. Генерал уцелел, ему только ампутировали ногу. Один из террористов погиб - в его честь спуск переименовали. Он стал называться спуском Элбакидзе. На Верийском спуске14 июня 1922 года попал под машину ехавший на велосипеде революционер и соратник Сталина Камо-Петросян. Там же под машиной погибла одна из родственниц Алиллуевой -кажется, бабушка.
Верийский мост
Этот дом и его обитатели прекрасно описаны в:http://zhurnal.lib.ru/a/akopow_w_i/tbiletud.shtml
Идем дальше по той же улице
В этом доме жил Григол Робакидзе, писатель и поэт, мэтр тифлисских поэтов. В 30-х годах ему удалось эмигрировать. Дом перешел в другие руки. Говорят, у дома странная судьба.
В этом доме жила княжеская семья Макашвили.
Из блога tamricosha (Тамара Тавадзе): http://forum.tbilicity.com/viewtopic.php?f=18&t=61
Княжна Мария (Маро) Макашвили, погибла во время обороны Тбилиси при наступлении 11-ой армии в 1921 году.
Бабушка Маро, Екатерина Габашвили была известной писательницей, по ее рассказу был снят фильм "Лурджа Магданы".
Мать Маро, Тамара Габашвили-Макашвили (1880-1972).
Отец, Котэ (Константин) Макашвили (1875-1927), поэт и общественный деятель.
Мемориальная доска на доме Макашвили:
" В этом доме жили известный поэт и общественный деятель Котэ Макашвили и погибшая в 1921 году в боях за независимость Грузии Маро Макашвили"
На нынешней улице Тамрико Човелидзе, №23, находится дом, построенный в начале ХХ века в стиле модерн.
Оригинальный фасад, в прошлом великолепный подъезд. Теперь в плачевном виде.
Во двор ведет небольшой тоннель с воротами и чудной решеткой.
И тут открывается замечательное сочетание тифлисского стиля с балконами, деревянными ажурными тимпанами, лоджиями со стилем модерн.
Над дворовым подъездом, на уровне второго этажа, сильно пострадавший от времена маскарон - львиная рогатая морда - "бафомет"
Точно такие же маскароны можно встретить и в Сололаки, и на проспекте Давида Агмашенебели (бывшем Плехановском). Этот маскарон из Сололаки.
