Драшаков Сергей Сидорович

«Родился я в 1926 году. Моего отца забрали на фронт, вестей никаких не было. Старшего брата Ивана угнали работать в Германию. Я остался за старшего.

В деревне Грудиновка был спиртзавод, и девушек гоняли туда работать, возможно, на пилораму. Все остальные, в том числе и я, работали в лесу.

Я ростом был маленький и не мог забраться на лошадь, меня подсаживали и отправляли в лес. Жили мы все в здании конторы. Одну ночь начали рваться снаряды, но, слава Богу, обошлось без людских потерь. В другой раз снаряды рвались днем, обстреливали завод. Были убитые и раненые, раненых куда-то увозили…

Нас вскоре перевезли в деревню Ляженка Быховского района и поселили в лесу в палатках. Начали рваться снаряды. Через некоторое время нас опять посадили на машины и увезли в деревню Островы Чауского района. С этой деревни нас гоняли на работу ночью, копать окопы и траншеи на линии фронта, возле реки Реста. На этом берегу были немцы, а на другом – наши. Была зима, копали кирками, ночью был слышен стук, поэтому нас обстреливали. Были убитые и раненые. Там мы работали около месяца, потом нас опять посадили в машину и отвезли уже под Оршу. Там мы работали до середины апреля, и опять нас на машинах куда-то везли. Я видел, что ехали мы обратно через нашу деревню. Здесь стояли немцы и какая-то другая колона русских.

Нас завезли за Быхов в деревню Нераж, откуда нас возили в другие деревни копать окопы, траншеи, блиндажи. Вокруг было много сожженных деревень. В одной мы жили в бункерах. Ночью нас постоянно обстреливали. Немцы завели какой-то документ, спрашивали фамилию, имя, макали большой палец в чернила и оттискали на бумаге. Документов у нас на руках никаких не было.

Потом мы были в деревне, которая была рядом с рекой Березиной или Днепром, точно не знаю. Утром нас построили, перевели через мост и там копали окопы вдоль леса, около реки. К обеду приехал немец верхом на лошади. Поговорил с конвоиром. Назад через мост нас не пустили. Гнали нас до самого вечера, остановились на каком-то поле. Там было много пленных и обозов с немцами. Переночевали на поле, утром всех построили и двинулись дальше. Не доходя леса, немец стал на мину, взорвался...

За лесом была сожженная деревенька, где-то возле реки Березина. Нас остановили. Через реку не было моста. Немцы рыли ямы и что-то закапывали. Вдруг начали рваться снаряды. Стоял шум, крик, все люди разбегались по лесу. Я бежал с незнакомыми женщинами. Они говорили, что вон за той деревней наши. Дошли до середины поля. Навстречу нам цепью шли немцы, вернули нас обратно. Возле леса видели много немцев и русских пленных. Немцы указали нам на лес и отпустили. В лесу встретили местного жителя, он расспросил нас, кто мы и откуда, много ли там немцев. Завел в лесу в хатку. Нас покормили. Всю ночь шел бой, везде стреляли, бомбили. Мы всю ночь пролежали в болоте... Наутро наши рассказали, как добраться до Могилева. По дороге нас подвезли на машине советские солдаты, накормили. Так мы вернулись домой.

В деревне остался только один бурьян. Была середина лета. Мы делали бункера, там и спали…».